гордость и переубеждение

Окрест уже чуть ли не всеобщий флеш-моб.
Гордятся Папой.

Я не горжусь. Я бы, может, и примкнула бы, но невольно задаюсь вопросом "А он тобой?", и как-то неловко.
Я не горжусь. Я сожалею.
Когда его избрали, я не радовалась, мне тогда тоже было жаль. Он казался мне холодным и чужим, чужим моему тогдашнему ощущению веры в себе, чуждым моему складу ума, не "моим" пастырем, да и пастырем ли вообще?...
Я тогда испытывала такое разочарование от того, что Папой стал именно он, а не тот, кого бы я всем сердцем хотела им видеть, такое неприятие его личности, что переносила это отторжение и на его тексты. Мне казалось, что все это написано не так, не о том и не для меня.

Прошло несколько лет. И однажды, отрывком, увиденным почти случайно и мгновенно вырвавшим меня из контекста времени и места... Почти что обрывком своей обычно длинной мысли именно этот человек научил меня одной из самых важных вещей, которые сейчас лежат в основании моей религиозной жизни.
Именно он научил меня по-настоящему испытывать свою веру. Честно, не прячась от себя за спасительную обязаловку догматизма, за чувство принадлежности к общности, за свое представление об умственной обязанности в вере и свои фантазии о себе, за извинение страха в принятии неразмышлением. Этот Папа неразмышления не извиняет.
Всего несколькими строчками он научил меня испытывать веру до конца, не избегая того, чтобы увидеть, узнать и признать свое неверие.
Он научил меня оставаться без опоры и быть честной хотя бы перед собой, достаточно честной, чтобы набраться смелости узнать, что такое есть я, когда и если внутри меня Бога нет.

Он потратил на это совсем немного слов, и однажды оказалось, что это и мой пастырь.
Теперь я сожалею. О том, что я долго была так несправедлива к нему, о своей нелюбви. И о том, что он уходит.
Мне очень жаль.