разговор о...

Помимо Талеба, в каникулы я практически дочитала Мандельштама "Слово и культура", которое представляет из себя сборник его критических статей (я этим сообщением совсем не хочу смертельно оскорбить друзей-гуманитариев и просто интеллигентных друзей, это я для таких же непросвещенных бестолочей, как я сама, хотя, может быть, кроме меня тут других таких и не найдется).  

Откровенно говоря, я никогда не думала, что буду читать литературные критические рецензии с таким замиранием сердца. Я вообще не думала, что когда-либо буду их читать (просто как-то с полки попалось).
Читано было в несвойственной мне манере - гомеопатическими дозами по одной-три страницы с долгими перерывами.
Основной эстетический удар принес "Разговор о Данте". Ощущение меня постигло донельзя странное. Вот, тихо переговариваются между собой вне времени и пространства два небожителя, а ты стоишь и словно из-за стекла напрягаешь грубо вытесанное и совершенно непригодное для этих целей ухо, стараясь расслышать хотя бы несколько нот из этой хрустальной музыки сфер. Одновременно с этим понимаешь, что сам ты безнадежно и необратимо нем.

"Поэтическая речь создает свои орудия на ходу и на ходу же их уничтожает.....Каждый раз, когда метафора поднимает до членораздельного порыва растительные краски бытия, я с благодарностью вспоминаю Данта.
Мы описываем как раз то, чего нельзя описать, то есть остановленный текст природы, и разучились описывать то единственное, что по структуре своей поддается поэтическому изображению, то есть порывы, намеренья и амплитудные колебания. Птоломей вернулся с черного крыльца!.. Напрасно жгли Джордано Бруно!.. Наши создания еще в утробе своей известны всем и каждому, а дантовские многочленные, многопарусные и кинетически раскаленные сравнения до сих пор сохраняют прелесть никому не сказанного."

"Не правда ли, странно: человек, который собрался говорить, вооружается туго натянутым луком, делает припас бородатых стрел, приготовляет зеркала и выпуклые чечевичные стекла и щурится на звезды, как портной, вдевающий нитку в игольное ушко..."

"Подобно тому как буквы под рукой у писца, повинующегося диктору и стоящего вне литературы как готового продукта, идут на приманку смысла, как на сладостный корм,—так же точно и птицы, намагниченные зеленой травой, то врозь, то вместе, клюют что попало, то разворачиваясь в окружность, то вытягиваясь в линию.../.../...Нет синтаксиса—есть намагниченный порыв, тоска по корабельной корме, тоска по червячному корму, тоска по неизданному закону, тоска по Флоренции".
 
И это  - научная работа поэта.

Воистину, когда разговаривают поэты, ученые да молчат.