Но если бы я себе позволила то, что себе позволил этот правнук, моя бабушка прокляла бы меня первой.
Я себе вообще не представляю, как бы я могла ей показаться на глаза, сделав что-то подобное.
Принадлежность к семье репрессированных спустя несколько поколений не делает вас лично пострадавшим. Да, вы можете и (как по мне) должны чтить их память и уважать ее. Это история вашей семьи, но она не связвает вас с историей других семей, причинивших вам горе, если только вы не исповедуете такую средневековую дикость, как вендетта.
Привлекать к себе внимание, заниматься поисками виновных и морализаторствовать, припрягать потомков, которые вообще ничего вам не сделали, и ничего не пережив самому, благородно красоваться на фоне смерти и страданий ваших предков, которых вы в глаза не видели, это...ну, назовем это словом "неприлично", хотя на мой взгляд это просто бесчувственно.
Но самое важное не это. Самое важное мне один раз объяснила моя бабушка, дочь врагов народа, осужденных и расстрелянных по тому же обвинению - шпионажу в пользу Япониии, хотя никто из них никогда ни одного японца в глаза не видел, уж логичнее было бы в пользу Франции, но тогдашняя репрессивная система этой логике не следовала, у нее была своя.
Я прошла ту стадию, в которой сейчас пребывает карагодинский правнук, в подростковом возрасте.
Вылечена я была единственным замечанием от ба - "Хочешь знать, кто убил? Вот такие, вроде тебя, которым обязательно надо из-под земли вынуть, найти и наказать, и убили".
Мне было 15, но я сразу поняла, о чем она говорит, и больше на эту тему возникать не смела.
Сама бабушка найти в себе силы прочитать все дело целиком так и не смогла. Это так и бывает, когда болит по-настоящему.
У бабушки должники еще могут быть.
У меня - нет. У меня есть обязанность помнить и не повторять.
